(На фикбуке)
Открыть текстГабриэль дует на лоскуток, охваченный огнем.
И бросает его в камин.
Кастиэль смотрит, как его учитель улыбается, а реальность вокруг расходится, обнажая чистую белую залу. Вот уже исчез и камин, и тяжелые черные шторы, закрывающие целую галерею размытых портретов, уже и половицы разъедены беспощадными белыми цифрами — а Кастиэль все стоит, припоминая огонек на кусочке тряпицы и сквозняк, в последнюю секунду взлохмативший ему волосы.
— Тебе нужно знать всего несколько параметров, чтобы научиться создавать реальности. Естественно, с твоим начальным уровнем ты не сможешь задержать надолго и сотворить более-менее правдоподобную по ощущениям реальность... Но это не означает, что тебе не положено знать, как это делается.
Пальцы Габриэля упираются в лоб, и в сознании Кастиэля начинают мелькать образы: цифры, вектора, формулы... Поток информации льется секунд пять, но когда Габриэль отнимает руку, он читает во взгляде Кастиэля какую-то странную уверенность. Владение новыми знаниями.
— Я решил, что так будет проще, чем объяснять тебе на пальцах, — хмыкает архангел. — Ну да ты понятливый парень, разберешься с новыми функциями и плагинами. Закрой глаза.
Кастиэль слушается. Странно, но за все время занятия он не проронил ни слова, хотя раньше с восторгом расспрашивал брата обо всем необычном на Небесах. Были ли тому виной курсы модернизации? Кастиэль не знает. Не любит он почему-то ничего изменять и заставлять кого-то подчиняться. У Кастиэля ощущение, что если он станет создавать реальность для других — с ним могут поступить так же. А это... неправильно.
— Сосредоточься, — звучит недовольный голос Габриэля.
Кастиэль зажмуривается сильнее. На изнанке век возникает привычный интерфейс — простой черный фон. С виду такой, как у всех. Но среди знакомых ярлычков красуется несколько новых, и на одном из них Кастиэль замечает красный прямоугольник в белой рамке. «Детектор лжи» —читает он.
— Запусти среду разработки.
Стоит пожелать — и перед Кастиэлем разворачивается окошко, полное многомерных параметров и полей. Повсюду мелькают, сменяясь, показатели, выводятся нужные данные, строятся графики. У Кастиэля перехватывает дыхание.
— Это лишь пример того, что можно сделать. По умолчанию открыт проект той комнаты с камином, которую ты только что видел. Создай свой проект.
Кастиэль, забывшись, кивает и поспешно чистит экран. Теперь везде горят цифры "255" и "0", а в правом верхнем углу высвечивается белый квадрат.
— Это зал, в котором мы сейчас? — спрашивает Кастиэль, не открывая глаз. Он вспоминает белые стены и белый потолок, открывшийся им после демонстрации реальности Габриэля.
— Да, это он, — улыбается архангел.
«Правда».
Кастиэль недоуменно хмурится и только открывает рот, чтобы спросить, как Габриэль дает следующее указание:
— А теперь в дело пойдет твоя фантазия. Обычно даются стандартные наборы и пожелания к ним, но ты, Кас, всегда отличался любопытством. Я помню, что ты сунул свой нос в парочку интересных мест на земле, когда мы спускались туда со с остальными. Так что полагаюсь на твои воспоминания. Настрой-ка мне локацию где ты хотел бы сейчас оказаться.
Кастиэль вспыхивает от смущения: он и вправду недавно тайком сбежал с Бальтазаром, чтобы облететь всю Европу, пока остальные ангелы вместе с наставником осваивали перемещение. Габриэль разрешил им, как лучшим ученикам, постоять в сторонке, но Бальтазар пообещал показать Касу кое-что интересное. И там он... попал в старинную башню с часами.
Пытаясь вызвать как можно более точный образ, ангел протянул руку, будто уже находился среди потемневших от времени зубчатых колес, ступал по витой железной лестнице и слышал громкий перестук часов... Перед ним тут же замельтешили цифры, складываясь в нужные значения и подставляясь в программу.
— Вот так, отлично! Не понимаю, зачем ты корпишь над голубем, но в целом выходит неплохо. Атмосферно. Ты видел это в Германии, да? — слышно, как Габриэль оглядывается, оценивая получившуюся реальность. Закончив работать, Кастиэль открывает глаза, прогоняя черный фон с интерфейсом. Он действительно находится в старой башне, куда однажды на секунду забрели они с Бальтазаром. Только вот выглядело все... как-то блекло. Тускло. На зубцах шестерен не видно блеска, светлые доски одинаковы как на подбор, солнце ложится на пол идеально ровным желтым полукругом. Кастиэль хмурится.
— Не переживай, — говорит Габриэль, замечая его внезапно упавшее настроение. — Ты просто не все параметры учел и пропустил некоторые подобъекты. Это не страшно, а для первого раза — и вовсе отлично! Честно говоря, я ожидал какого-нибудь банального пейзажика, типа водопада или облаков. Большинство предпочитают пользоваться типичными декорациями, - он фыркает. — Но ты меня приятно удивил.
Как только Кастиэль закрывает глаза, в углу черного экрана мелькает красный огонек — «Правда». Это подсвечен маленький квадрат в белой рамке — иконка так называемого детектора лжи. Кастиэль не помнит, чтобы запускал эту программу. Должно быть, сделал это автоматически, на пробу. Но для чего нужна эта программа ему? Врать он не умеет. Слышал, что это одно из особых свойств людей, развивших его из дара, полученного от Отца, но сам Кастиэль подобным умением не владел. Этому научились даже некоторые из ангелов, а он не смог. И не хотел. Такое казалось ему неправильным.
— Габриэль, — Кастиэль собирается спросить о назначении новых программ, установленных ему дополнительно, но вовремя прикусывает язык. Наставник наверняка хочет, чтобы он разобрался в этом самостоятельно. Как с башней.
— М? — Архангел вздергивает правую бровь. Его глаза в этом освещении тоже приобретают цвет тусклого золота. Выждав секунду и так и не получив вопроса, Габриэль разворачивается и задумчиво постукивает по неподвижной фигурке голубя, примостившегося на тонкой железной перекладине. — Кас, запомни... Никогда не пытайся создавать живые существа с помощью этой программы.
— Почему? — Кастиэлю действительно важно об этом знать. Приказ Габриэля порядком его озадачивает. — Никогда?
— Не сейчас, — голос брата смягчается. - Пока что ты не знаешь, как заставить их выглядеть настоящими. Пока ты не... готов.
«Неправда» — снова тревожно мигает иконка. Кастиэль смотрит на часы, с оглушительным «так» сместившие тяжелую часовую стрелку, собирается с духом и спрашивает, глядя Габриэлю в глаза:
— Ты ведь никогда от нас не уйдешь?
Габриэль замирает. Еще секунду Кастиэль видит только его спину, но затем архангел разворачивается и растягивает губы в знакомой улыбке.
— Имеешь в виду, с Небес? Никогда, мой мальчик. Как я могу от тебя уйти? Ты еще слишком несмышленый. И я никогда не оставлю своих братьев и Отца, знаешь ведь. Небеса я не брошу.
«Неправда».
Кастиэль моргает. В груди жалобно тренькает оборванная струна; он зажмуривается и вызывает окошко с программой — отменить, отменить. Стереть. Удалить.
Потемневшая башня разваливается на глазах. Белые цифры разъедают остов, железную лесенку, светлые доски, желтый полукруг солнца размывается в белизне пола, в последний раз бьют часы. Кастиэль видит, как медленно растворяется темная фигурка голубя, глаза Габриэля мелькают перед ним — тусклые, они тоже были слишком тусклыми! — и исчезают, обретая прозрачность. Фигура брата постепенно разрушается — и вот он дернул рукой и осыпался цифрами, оставляя за собой лишь чисто белую обнаженную реальность. В последний раз проносится сквозняк и даже не задевает встопорщенных темных волос Кастиэля.
Это как-то неправильно. Это тоже неправильно!
Мальчик остается один в ослепительно белом зале. Закрыв глаза, он вызывает перед собой интерфейс — простой черный фон, как обычно. С парой ярлыков. Неслышно вздохнув, он мысленно кликает на все еще мигающей иконке красного квадратика и отключает вызванную функцию. Облегченно выдыхает.
В комнате повисает тишина. Кастиэль привычным движением разворачивает свернутую программу. Все параметры стоят по умолчанию — "0" или "255". Ничего не двигается и не меняется. Графики молчат, а в углу равнодушно висит белый прямоугольник.
«Пока что ты не знаешь, как заставить их выглядеть настоящими. Пока ты не... готов».
Он никогда никому не врал. Ему врали даже некоторые из ангелов, а он не умел. Поэтому сейчас начинал все сначала.
— Я никогда по тебе не скучал, - произносит вслух Кастиэль, сдерживая отчаяние в дрожащем голосе.
«Неправда».